Нераздельные - Страница 82

Дюван закатывает глаза.

— Риса, я не такой уж плохой человек. Мой бизнес, возможно, попахивает дурно, но не я сам. Возьми, к примеру, фермера, который выращивает мясной скот. Разве он заслуживает осуждения за то, что все его стадо пойдет под нож? Конечно нет! Так и я. Только мой продукт иного рода… и произвожу я его намного более гуманным образом. — Он подходит к ней. — Не в пример тому поставщику, что поймал тебя, я сумел отделить себя от своей работы.

Риса делает шаг в сторону, отказываясь отступать назад, и держит безопасную дистанцию.

— Твой выбор прост, — продолжает Дюван. — Остаться здесь либо пойти с молотка. В первом случае я могу пообещать тебе покой, терпение и уважение. А вот как будет обращаться с тобой саудовский принц — за это я ручаться не могу.

Угроза действует, и Риса вопреки себе самой ощущает приступ клаустрофобии. Однако она находит в себе достаточно смелости, чтобы выдвинуть встречное предложение:

— Я сделаю, как вы хотите, но при одном условии.

— Да?

— Вы отпустите Коннора.

Дюван в восторге хлопает в ладоши.

— Браво! Сам факт, что ты вступила в переговоры, можно расценивать как шаг в правильном направлении. К несчастью, твое условие невыполнимо.

— В таком случае катитесь к черту.

Дюван не только не обижается — ему весело.

— Я дам тебе время на размышление. А пока представлю на аукцион другого весьма ценного расплета.

Риса не может удержаться от вопроса:

— И кто же это?

— Враг общества номер один, — отвечает Дюван. — Я заплатил «Гражданам за прогресс» небольшое состояние, но прибыль, которую я извлеку, покроет мои расходы с лихвой. На свете очень много людей, желающих заполучить кусочек Мейсона Майкла Старки.

46 • Арджент

Ему надо хорошо соображать. Ему надо вести себя осмотрительно. Но больше всего ему надо выказывать послушание.

— Мне стало жаль тебя, — сказал ему Дюван после того, как здоровая половина лица Арджента была снята с него и пересажена Нельсону. — Кто-то другой на моем месте расплел бы тебя полностью, но… Я так редко испытываю к кому-нибудь настоящую жалость, что решил прислушаться к голосу сердца.

Однако жалость жалостью, а благотворительностью Дюван заниматься не намерен. Вместо того чтобы возместить Ардженту потерянную часть лица, он залатал ее биопластиком — словно вмятину на стене заштукатурил.

— То, что тебе нужно, стоит слишком дорого, чтобы дать это тебе за красивые глаза, — пояснил Дюван. — Но если ты поработаешь у меня шесть месяцев, то сможешь выбрать лицо из моих запасов. А потом решишь, останешься ли служить у меня или вернешься к прежней жизни.

Хотя Арджент ничего не сказал, он не испытывал ни малейшего желания возвращаться к прежней жизни. Начать новую, возможно, в новом городе, с новым лицом… Однако сейчас, немного пообвыкнув на «Леди Лукреции», Арджент начинает думать, что за полгода здешняя жизнь так засосет его, что ему не захочется отсюда уходить. Он старается выкинуть эти мысли из головы и сосредоточивается на будничных делах и заботах: убирать, стирать, изображать благодарную аудиторию, когда Дювану приспичит выступить с очередной философской лекцией. Больше всего на свете Дюван любит слушать собственные разглагольствования, и Арджент — идеальный слушатель, потому что никогда не возражает и никогда ни о чем не имеет собственного мнения. Собственно, «отсутствие мнения» Арджент рассматривает теперь как главный пункт своей должностной инструкции.

Однако появление Коннора Ласситера перевернуло размеренное существование Арджента с ног на голову.

Он наблюдал из окна за передачей «товара», произошедшей прямо на летном поле. Вид Нельсона, щеголяющего здоровой половиной Арджентова лица как своей собственной, нанес его бывшему ученику такой удар, что под ним едва ноги не подкосились. Он-то думал, что ненавидит Беглеца из Акрона за то, что тот с ним сотворил; но это лишь бледное подобие той ненависти, которую Арджент питает к своему бывшему наставнику.

Он опасался, что Нельсона пригласят на борт вслед за его добычей, но Дюван этого не сделал.

— Нельсон хороший орган-пират, возможно, даже самый лучший, — сказал Дюван Ардженту, — но это не значит, что я жажду его компании.

При этом Дюван пообещал собственноручно вручить Нельсону глаза Коннора. Поскольку заготовительное предприятие работает в полностью автоматическом режиме, подчиненные Дювана заглядывают туда нечасто; даже фельдшер, в обязанности которого входит заботиться о пациентах, редкий гость там, потому что всю работу проделывает машина.

Лайл, фельдшер, не знает, что Арджент подменил его запасной ключ запасным ключом к личной ванной комнате Дювана. Время от времени, когда Скиннер твердо уверен, что за заготовительной фабрикой не наблюдают, он прокрадывается туда и разглядывает расплетов, придумывает им истории и воображает себе их прежнюю жизнь. Примеряет на себя их лица. Арджент всего на три года перерос разрешенный возраст расплетения, но чувствует себя намного старше. А что, будет здорово опять ходить с молодым лицом…

Однако сегодня он появляется в «заготовителе» с совсем иной целью.

Пока Дюван, сидя перед экраном своего развлекательного центра, расставляет по ранжиру участников аукциона, Арджент проникает в «заготовитель», находит Коннора в цилиндрическом спальнике и вращает барабан, пока Коннор не оказывается прямо перед Арджентом. Теперь надо отключить его от системы машинного мониторинга и отсоединить капельницу с успокоительным, держащим его в полубессознательном блаженстве.